«Вахта памяти» под Петербургом и последние находки ямальских поисковиков

Ямальские поисковики вернулись из очередной экспедиции. В этом году "Вахта памяти" проходила под Петербургом. В этих краях шли ожесточенные бои. Среди смертных медальонов и предметов военного обихода, поисковики обнаружили немало человеческих останков. Имена большинства героев так и останутся неизвестными. Но теперь советские солдаты будут перезахоронены и обретут вечный покой.

Синявинские высоты. Передовая Волховского и Ленинградского фронтов. С этими местами связаны самые трагичные страницы битвы за осажденный город. Три попытки прорвать блокаду, в ходе которых по разным источникам здесь погибли от пятисот тысяч до миллиона советских солдат и офицеров. Большинство в списках без вести пропавших. С конца семидесятых их останки ищут поисковики. «Находим все меньше и меньше, есть районы, которые более или менее отработаны. Мы перемещаемся все глубже в болото и в лес», - говорит руководитель Всероссийской поисковой экспедиции «Вахта памяти – 2014» Михаил Авдеев.

В тихом весеннем лесу рядом с речкой Черная разбили полевые лагеря более сорока поисковых отрядов со всей страны. Ямал в этом году несет вахту большой компанией – Салехард, Губкинский, Пуровский район. Вокруг болота. Рядом деревня Гайтолово, исчезнувшая в войну. В этих лесах немцы замкнули наши вторую и восьмую ударные армии в смертельный «Гайтоловский котел» – большинство бойцов выйти из него уже не смогли. Все ближайшие высотки были прочно заняты противником.

Высота под названием «Яйцо», на высоту она сейчас похожа мало, воронка образовалась после того, как солдаты Красной армии подорвали немецкие батареи. Все вокруг было занято немцами и, по одной из версий, чтобы заложить взрывчатку, бойцам пришлось рыть тоннель прямо под болотом.

Впрочем, по другой версии – подкоп проходил не по болоту, а рядом. Как бы то ни было, отбить высоту у наших солдат получилось, но всего на сутки. Гром артиллерийских орудий не утихал 870 дней. Эти позиции не раз переходили из рук в руки. Пуровчане традиционно работают в лесу бок о бок с челябинцами – давняя поисковая дружба. Долго искать не пришлось – под березой нащупали каску. Хозяин оказался здесь же, вместе с боевым товарищем. «Скорее всего, это был сброс, то есть погибли они в бою, их стащили и сбросили в одну яму. По бойцам что можно сказать – например по нижним челюстям – это молодые парни были, не старше 18 лет», - рассказал поисковик отряда «Русичи» из города Челябинск Дмитрий Карпов.

В метре от раскопа смертельно опасная находка – целый арсенал противотанковых снарядов 45-го калибра. Считается самым нестабильным наследием Второй мировой – может сработать от любого сотрясения. Сохранились идеально – даже краска и надписи на месте. «Мощность достаточная для того, чтобы в радиусе 50 метров была мертвая зона, то есть поражающая, не сто процентов, конечно, но человека убить вполне достаточно. Он разрывается, то есть это та же граната», - пояснил Сергей Голоднов.

Подходить к ним и тем более трогать всем запретили – их координаты потом отдадут саперам. Неразорвавшихся снарядов на ленинградской земле больше, чем где-либо еще. Синявинские высоты попадают под четвертую степень опасности – на одном гектаре земли могут лежать до 10 снарядов. Это статистика. Реальность страшней. Болотистая местность работала как подушка.

Искать приходится по пояс, а то и по шею в мутной болотной воде. Губкинцы и питерцы на весь день окапываются сразу за Гайтолово. После войны от 61-го двора осталось ровное поле, да колодец. Деревню за время блокады много раз пытались отбить у немца. Болота служили дорогой.

Каждое болотце – это воронка от авиаснаряда, немцы бомбили с воздуха, когда в 1942 году солдаты Красной армии через этот лес пытались выбить врага из деревни Гайтолово. Хоронили погибших здесь же. Теперь поисковикам приходится едва ли не осушать болота, чтобы докопаться до дна.

Вокруг – два десятка таких залитых водой воронок. Полтора метра воды и еще столько же ила. Его помпой не выкачаешь. Черпают ведрами. Надежда только на удачу. «Ребята здесь находили и обмундирование, и оружие, и останки. У меня есть предположение, что в какой-то из этих больших воронок находится санитарный сброс», - сказал заместитель командира поискового отряда «Уголек» из города Санкт-Петербург Денис Исаев.

В 20 метрах от воронки, оказавшегося все таки пустой, из под толстого слоя глины поисковики достают крышку от люка Т-34. На этом месте когда-то проходили две танковые дороги, поэтому остатки боевых машин находят часто. В еще одном болоте 70 лет пролежал почти целый танк. Этой весной вездеходами и лебедками вытянули его верхнюю часть весом тонн семь не меньше, нижняя прочно засела в трясине – железные тросы рвутся, словно тонкие нити. «Если найти лобовую часть, на балке есть номер и можно определить, что это был за экипаж», - пояснил поисковик из города Санкт-Петербурга Михаил Макаров.

Снова возвращаемся к высоте «Яйцо». Окопы и траншеи здесь сплошь изрыты, но почти сразу поисковики нащупывают останки. Люди лежали почти на поверхности. Череп, руки, ребра, подошвы сапог, снова череп – значит, лежит не меньше двух бойцов, опять подошвы, уже четыре пары. Копают вокруг и вглубь – есть сапоги, значит должны быть те, кто их носил.

Именных вещей нет, зато есть морская пряжка от ремня и пуговицы с якорями. Точно, морячки. В это место в сентябре 1942 года была переброшена 73 морская стрелковая бригада – почти все погибли. Неподалеку в лесу в их честь установлен скромный монумент. Тут же работает салехардский отряд – они впервые на раскопках. Тоже нащупали бойца – при нем вся амуниция. «Начали копать, нашли вот крышку от ППШ, потом котелок с патронами, а потом сумку. Собирали патроны, а под ним вот нашли целую кладку отстреленных, видать, они собирали, и их накрыло», - говорит поисковик отряда «Афганец» из города Салехард Александр Пономаренко.

В соседнем окопе второй день подряд губкинцы откапывают очередного солдата. Под ним еще один. Все кости вперемешку – как будто людей несколько раз сложили - у них была страшная смерть. «Мы находили на каблуке надпись, фамилия была Садов, поэтому каблуки тоже надо осматривать. Здесь набойка такая, ботинки ношенные уже, ремонтированные, несколько слоев, то есть боец бывалый», - рассказывает руководитель военно-патриотического клуба «Форпост» из города Губкинский Олег Рожков.

Еще один холмик рядом – вокруг окопались оба пуровских отряда. Прямо из земли наружу торчит человеческая кость – белая, она пролежала так 70 лет, мимо проходили сотни людей, но заметили только сейчас. На метровой глубине лежат два бойца. «Нашли две каски одна наша, одна немецкая, челюсти нижние только, черепов пока нету, скорее всего ниже идут. Лежали по-разному, скорее всего, разорвало, потому что много «хвостовиков», позиции менялись, может и немец был внизу, а сверху наш, потому что каска сверху наша была», - отметил командир поискового отряда «Кречет» из Пуровского района Максим Семенюк.

Впрочем, немец это или русский уже не важно. Человек, погибший в бою достоин большего, чем лежать в окопе давно отгремевшей войны. В этих лесах отдавали жизнь и призывники с Ямала. По боевым донесениям безвозвратных потерь около 500 человек из нашего округа, заброшенных на прорыв блокады, что не вернулись домой. Любые из этих останков могут принадлежать северянам. За две недели “Вахты памяти - 2014” на этой залитой кровью земле поисковики откопали 483 бойца. С воинскими почестями их всех захоронили в братской могиле на мемориале “Синявинские высоты”. На памятнике будет только 22 имени. Личности остальных уже не узнают никогда. Их подвиг будут помнить вечно. И пока мы помним – фашизм не пройдет.