«С оленеводами в этой стране не считаются». Почему шведские саамы вынуждены просить помощи у международных собратьев?

Легко ли быть оленеводом за границей? Оказывается, не совсем. Проблемы отросли одинаковы везде. Нехватка кормовой базы, глобальное изменение климата, социальная поддержка государства.

Как только улеглись страсти после четвертого Всемирного конгресса оленеводов, что проходил в шведском Йокмокке, мы попытались выяснить, как живут саамы и справляются со своими проблемами саамы.

Йокмокк – маленькая коммуна на севере Швеции. Население чуть больше 5 тысяч человек. И это второй по величине саамский город. Культура народа чувствуется на каждом шагу. Так или иначе, к ней причастен каждый житель, даже если в его роду нет кровей коренных северян. Зимой уже 400 лет как в Йокмокке проходит большая саамская ярмарка – торгует весь городок. Летом жизнь будто замирает. Но лавочка Анн-Катрин стоит круглый год.

«Я не саамка, но я работаю с их материалами, с оленьей кожей. Я называю это моим саамским вдохновением. Это хорошо для сохранения ремесла, традиций, потому что много молодых саамов имеют уже другие интересы», - говорит Анн-Катрин Хегстрон, продавец ремесленных товаров.

Сохранить традиции, пытаются и сами саамы. Людмила и Эйнар живут в пятистах километрах от Йокмокка. У них мастерская по изготовлению тентродов. Это тонкая оловянная нить с добавлением серебра, которая накручивается на тканевую.

Раньше тентроды плелись вручную. Эйнар придумал свою технологию – он держит ее в секрете – и теперь он один из лучших скандинавских мастеров.

«Это очень уникальный вид искусства, потому что тентрод использовали только саамы, ни у кого другого мы не находили, чтобы они изготавливали что-то из оловянной нити. Саамы используют его для украшения своей одежды, на мужских ремнях и женщины делают из него серьги, броши, браслеты», - рассказывает Ларс Эйнар Илькер, ремесленник.

В Швеции только саамы могут владеть оленями. Это закон. Но выпасом животных зарабатывают на жизнь лишь десятая часть коренного населения. Остальные или осели в городах и поселках или совмещают традиционное хозяйство с другими видами бизнеса. Рихард с сестрой, например, открыли перерабатывающий комплекс. Летом цеха стоят. После забойки в конце сентября процесс снова запустится. Кроме оленины здесь делают продукцию из лосятины и рыбы.

«Когда я рос, это было ужасное время для оленеводов в Швеции. Перерабатывающие комплексы принимали мясо по 10 крон за килограмм, а в магазинах его продавали по 300 крон. Поэтому мы решили открыть комплекс сами, чтобы неизвестные люди не наживались на нас», - вспоминает Рихард Ланта, владелец перерабатывающего комплекса.

Никлас как раз из тех 10 процентов оленеводов. Его стадо около 4000 голов сейчас на летних пастбищах в 20 милях отсюда. В Йокмокк он привез только несколько животных – показать участникам всемирного конгресса. Эти рогатые – знаменитости – снимались в кино. Наверное, поэтому они совсем не боятся людей и ведут себя, мягко говоря, нагло.

«Мы не находимся со стадом все время, у нас вольный выпас, особенно в летнее время мы даем им больше пастись, наедаться. Если они пасутся и куда-то уходят далеко, то наши соседи, например, могут за нас их собрать, а потом мы их забираем и привозим к себе», - пояснил Никлас Алм, оленевод.

Олени саамской породы предпочитают отборный ягель. От хлеба и соли, например, отказались – для ямальских это лучшее лакомство. Но ягель скоро станет дефицитом, боятся местные пастухи. Север Швеции богат природными ресурсами и промышленность вытесняет оленеводство.

«Сама территория ведь не становится меньше, но земли, которые мы можем использовать под выпас оленей, уменьшаются и уменьшаются. За последние годы мы потеряли больше 50 процентов зимних пастбищ», - говорит Хенрик Сева, оленевод, Швеция.

Вся отрасль находится в частных руках по принципу – «хочешь жить, умей вертеться».

«На сегодняшний день можно сказать, что никакой прямой финансовой поддержки обычные оленеводы Швеции не получают. Единственное, на что могут рассчитывать саамы – это прибавка к цене за килограмм мяса. И недавно появился такой вид поддержки – если оленям не хватает пастбищ и их приходится искусственно подкармливать, то потом можно получить компенсацию за корм», - пояснил Оса Ларссон Блинд, президент Союза саамов.

Но дальше разговоров о том, что нужно налаживать диалог и искать компромиссы, правительство Швеции пока не продвинулось. Очень показателен ответ шведского чиновника на вопрос о том, есть ли приоритет у добывающих компаний, когда они заходят на саамскую территорию.

«Нужно детально прорабатывать. На это вопрос я не могу ответить, но. грубо говоря, – да», - сказал Оке Микаэлсон, представитель Шведского агентства по охране окружающей среды.

В Шведской Лапландии, на склоне Скандинавских гор, есть природный парк Натурум. Рядом еще несколько таких же. Местным оленеводам можно сказать повезло – на особо охраняемых зонах промышленная деятельность запрещена. Только гряду озер из этой зоны исключили. На них построили объекты электростанции. Из-за дамб пересохли водопады. У Хелены в Натуруме семейные угодья. Девушка – ярый борец за права саамских оленеводов.

«С оленеводами в этой стране не считаются. Вы можете спросить это у любого саамского оленевода в Швеции, и я уверена, что каждый так скажет, что государство нас не поддерживает», - жалуется Хелена Омма.

На вторую главную проблему местных оленеводов повлиять сложно – это потепление климата. Там, где раньше паслись животные, теперь – непроходимые болота. Перегнать стадо 200 километров с летних на зимние пастбища порой невозможно. Оленей перевозят на машинах – благо с дорогами все в порядке. Теряя надежду быть услышанными в собственной стране, шведские саамы вынуждены просить помощи у международных собратьев.