Красота холода и фьордов, или чья в море рыба? Журналистский тур на архипелаг Шпицберген

Хорошо быть журналистом, а еще ездить по пресс-турам. Именно такой на архипелаг Шпицберген сотворила международная организация «Баренц-Пресс» для 10 российских, норвежских и финских корреспондентов. Все это дело назвали «Чья в море рыба?», но подоплека в другом – сотрудничество русских и викингов на стратегической земле. Когда-то в 2013 году побывали там и наши сотрудники, теперь вот у нас ностальгия. Еще раз все вместе увидим эту нереальную красоту холода и фьордов.

Это белое безмолвие, по которому лучше всего передвигаться на снегоходах, в России носит название Шпицберген или по-поморски - Грумант, в Норвегии - Свальбард. По парижскому договору 1920 года, подписанного без участия Советской России в трудные для нее годы, и дальнейшим международным соглашениям - земля эта норвежская. Противоречия, конечно, есть, но и в годы холодной войны, и сейчас сотрудничеству ничто не может помешать. В этом уверен фанат архипелага, гуру норвежской журналистики Арне Холм.

«В области рыболовства я не думаю, что у нас много проблем. У нас хорошо получается вместе заботиться о рыбе». Арне У. Холм, журналист, Норвегия.

Наши рыбаки, правда, думают несколько иначе - считают, что единых правил регулирования рыболовства и регламента проверки судов пока нет.

«Нужно разъяснять свою позицию и добиваться, чтобы наши суда, даже при нарушении правил рыболовства, были соизмеримы с тем ущербом, который наносится», - считает Вячеслав Зиланов, председатель Координационного совета ассоциаций, объединений и предприятий рыбной промышленности Северного бассейна (КС «Севрыба»), член Совета по развитию рыбохозяйственного комплекса России, заслуженный работник рыбного хозяйства России.

Надо сказать, что установленная Норвегией 200-мильная рыбоохранная зона сыграла с населением Свальбарда злую шутку. Все поселения на архипелаге росли вокруг угольных шахт. После резкого падения цен на уголь они стали не рентабельны и поэтому надо переориентироваться на научную деятельность и туризм. Но добытые биоресурсы напрямую поставлять в тот же Лонгйир нельзя, все идет возвратом через «Большую землю». Поэтому и цены на свежие продукты питания заоблачные. Зато в беспошлинной торговле - сигареты и алкоголь. Последний, правда, для местных по специальным карточкам, чтобы не злоупотребляли.

Главная достопримечательность - белые медведи, которых проще всего, конечно, увидеть в местном музее. К поселкам их не подпускают. После запрета на отстрел популяция повелителя Арктики в 3 тысячи голов превышает количество людей. В университете Свальборда первым делом студентов учат пользоваться ружьем и выдают право на его ношение. Все туристические группы, уходящие в поход, сопровождают вооруженные гиды.

Один из самых популярных маршрутов - в российский Баренцбург, где все вращается вокруг треста «Арктикуголь», который тоже идет в ногу со временем и образовал специальный туристический департамент.

«Мы в год порядка 400 человек принимаем, а то и до 500 может дойти, не говоря о европейских, которых намного больше, поэтому поле не паханное», - рассказывает Иван Величенко, административный менеджер.

Тем, кто жаждал попасть в законсервированный социализм, приходится мириться с изменениями. Поселок преображается, ремонтируются дома, улучшаются условия жизни российских и украинских шахтеров, которые здесь традиционно работают. Есть бассейн, школа, часовня в память 128 погибших в авиакатастрофе в Лонгйире в 1996 горняков, модернизируется офис сюсельманна - губернатора Свальбарда, полномочия которого распространяются на весь архипелаг и 12-мильную зону.

«У нас с российской стороной хороший диалог, мы регулярно контактируем. Кризисы и санкции не отразились на работе на Свальбарде», - подчеркивает Кьестин Оскот, губернатор Свальборда.

На этой вечной мерзлоте нет коренного населения. Да и рожать запрещено, будущих мамочек загодя отправляют на «Большую землю». Но, пожалуй, сотрудничество и есть тот главный ребенок, получивший здесь жизнь, и его надо пестовать, несмотря на любой холодный ветер.