Ужасный урок истории. На Ямале вспоминали жертв политических репрессий

Ямальцев в пятницу в одном месте и в одно время собрала память. Страна вспоминала жертв политических репрессий. В каждом городе прошли траурные митинги. Россияне несли к памятникам погибших в годы большого террора венки и цветы. Мрачные события не обошли и Крайний Север. Ямал с 30-ых годов был местом ссылки для сотен тысяч репрессированных. В Салехарде скорбно известные годы вспоминали у памятного знака, в месте, куда прибывали баржи с осужденными. Память собрала молодое поколение, чиновников и свидетелей тех лет - детей ссыльнопоселенцев, у каждого свои, совершенно разные, но одинаково страшные истории о пережитом лихолетии.

За всю страшную историю политических репрессий, количество жертв исчисляется миллионами: расстрелянных, лишившихся свободы, выселенных и сосланных. С конца 1929 года до середины 30-го прошлого века в стране было раскулачено более 320 тысяч крестьянских хозяйств, а все имущество отдано колхозам. «Просто нужен был повод. Если хорошо ешь, много подворья держишь, коров, свиней, то ты уже кулак. Если ты не вступил в колхоз», - говорит Гаврила Лаптандер, заведующий отделом по охране памятников истории культуры «Приуральский районный краеведческий музей».

Людей семьями, со стариками и грудными детьми в холодных вагонах отправляли на Урал, в Казахстан и Сибирь. Начали привозить ссыльнопоселенцев и в Ямальский национальный округ. На территории нынешней Аксарки людей из Астраханской и Челябинской областей высаживали на крутой берег Оби. Без денег и жилья. Дома для проживания они строили сами.

Из воспоминаний Михаила Добрынина: «… был построен ворот на горе поставленный, снизу до верха положены бревна и сделаны валики, по которым шло бревно. Протянули канат, ну канат не терпит, перешаркивается, потом достали цинк и стали за этот ворот женщины и крутят его. И вот бревно за бревном пошли, а здесь уже отвозили на лошадях».

С этого началась история поселка. В 1933 году в Аксарке проживало 188 семей репрессированных и только четыре местного населения. Люди ловили рыбу, выращивали овощи и картофель. Построили небольшую баню, пекарню, магазинчик и школу.

Из воспоминаний Анны Пупышевой: «Школа открылась в 1934 году. Учились в одном классе. Занимались три класса. А в 1938 году была построена школа побольше. В школе было печное отопление, а освещение – керосиновые лампы. Транспортные средства – лошадь, олень».

Ссыльные работали постоянно, а после тяжёлого и морозного дня приходилось отмечаться в комендатуре. Порой очередь тянулась до 12 ночи, а в 6 утра снова на работу. Трудиться приходилось даже школьникам. «Мы с пятого класса носили на горбу соль. Мы же худенькие девчонки, но мы все выгружали. Если картошку в колхозе убирать – вся школа шла», - рассказывает Валентина Тарасова, дочь репрессированных.

«Ради 600 граммов хлеба и соленой рыбы, маленькие дети работали наравне со взрослыми», - рассказывает Фрида Вейнбендер. Женщина, репрессированная вместе со своей матерью в 1942 году, трудилась на Салехардской лесозаготовке 14 лет. Несмотря на лютые морозы и северные метели, брать в руки пилу приходилось каждый день. Фрида Александровна признается, что увидеть Ямал хотела с раннего детство, но не таким путем. Страх одолевал еще при выезде из Энгельса. «У нас на родине такой хороший урожай был. Ой-ой-ой. Так страшно было уезжать! Как будто все вымерло на свете… Где корова стоит мычит, где собаки воют, кошка сидит у окна и мяукает. Нет людей. Нет. Мы с мамой последние уехали», - вспоминает Фрида Вейнбендер, репрессированная.

Сталинские репрессии затронули весь округ. Люди голодали и гибли на работах в суровых условиях. На 503 стройке умирали от дистрофии, брюшного тифа, переломов и увечий. А отправляли на «мертвую дорогу» за малейшие проступки. «Меня спрашивают, за что я сидел? Мужиков забрали, а женщины с детьми остались, есть нечего. Женщина пришла и плачет, что детей нечем кормить. Я выписал ей пшеницы. Это узнали и дали мне восемь лет», - говорит репрессированный Владимир Энгель.

Железная магистраль строилась нечеловеческими усилиями. После смерти Сталина, дорога построенные на костях стала ненужной. Режим террора, уходя из тундры, в бессмысленном остервенении уничтожал за собой все, что могло принести еще немало пользы народу, ставшему вдруг свободным и не виновным. «Моторы были китайские Л-12, Л-6. Наши то еще не делали их. Все уничтожили. Электростанцию тоже. Были английские маклорины, дизеля – уничтожили и их», - рассказывает старожил Красноселькупского района Яков Печеркин.

Пережившие репрессии, их дети о том жестоком времени рассказывают неохотно. На воспоминания наводят только чудом сохранившиеся и изрядно пожелтевшие фотокарточки.

Помнить всех павших и беречь живых – необходимо. Как урок, который не должен повторится. Для каждого человека – это была большая трагедия. Их память чтят ежегодно. Свидетели тех страшных событий, молодежь и неравнодушные люди несут цветы и венки, не проронив не единого слова.