В Швеции обсудили проблемы оленеводов: с чем вернутся оттуда ямальские коллеги?

На этой неделе в Швеции обсуждают проблемы оленеводов. Там собрались почти 300 делегатов – из России, Норвегии, Финляндии, Канады и Шотландии. Большую команду специалистов отрасли прислал на конгресс и Ямал. Обсуждаются вопросы, характерные для многих стран Севера – промышленная экспансия сырьевых компаний, нехватка пастбищ, темы сохранения аборигенных традиций и культуры. Оленеводы также говорили о том, как можно самостоятельно зарабатывать на жизнь. Что могут почерпнуть ямальцы из опыта коллег?

Конгресс-центрЙокмокка пестрит национальными одеждами. По ним несложно угадать, откуда гости. Малицы с желто-красным «оленьим» узором – это ненцы с севера России. Синяя рубаха с воротником стойкой, цветными лентами и вышивкой – это гакты скандинавских саамов. Здесь больше 300 человек из разных уголков мира, но их проблемы очень похожи. Вот, например, женщин-кочевниц не осталось почти нигде – ни в Европе, ни в России. За исключением, пожалуй, Ямала. Именно семейное оленеводство помогло ямальцам сохранить традиционный уклад. И его основу - северных оленей. На Ямале их 700 тысяч. Даже больше, чем нужно.

«Весь секрет в том, что надо сохранять или не мешать развиваться частному сектору - люди нашли себе род занятий и таким образом не только самоорганизуются и самоуправляются, но и самообеспечиваются», - говорит Сергей Харючи, заместитель председателя Законодательного Собрания ЯНАО.

Пока на Ямале думают, как сократить поголовье, в других регионах его пытаются приумножить. В Якутии сегодня всего 150 тысяч оленей – за 35 лет стадо уменьшилось почти втрое. А на всю Монголию оленей чуть больше 2 тысяч. И тем не дают пастись спокойно.

«У нас большая проблема с пастбищами. Вокруг нас особо охраняемые территории и это наши родные земли, но правительство нас туда не пускает, потому что думает, что мы там будем незаконно охотится», - рассказал Костя Баасанху, оленевод из Монголии.

Их соседи, тувинцы, тоже пытаются спасти своих животных. Кстати, именно там, по мнению ученых, впервые люди приручили северного оленя. И именно там таежное оленеводство сейчас на грани полного исчезновения.

«Самое главное, у нас есть бич – это волки, хищники, медведи. И бороться с ними трудно. Вот в позапрошлом году волки задавили 40 с лишним прибыли, оленят маленьких. В прошлом году с отела осталось всего 6. Это самое страшное и самое плохое, не можем никак», - поделилась Светлана Демкина.

Древний народ ждет поддержки от государства. Пока все, на что они могут рассчитывать – это субсидия в полторы тысячи рублей на одного оленя. Но господдержки остро не хватает не только нашим. Оленеводы Швеции вынуждены выкручиваться сами – вся отрасль в частных руках.

Мы едем в национальный парк Натурум – это исконная оленеводческая территория. Пейзаж за окном постоянно меняется: то густой лес, то пеньки от деревьев. Такую картину оставили после себя лесозаготовительные компании. В самом парке промышленная деятельность запрещена. Но вот парадокс - из особо охраняемой зоны шведское правительство исключило водоемы. На них построили дамбы для большой электростанции.

«Это места моего детства, я даже рыбачила на этом озере, в 50-ти километрах отсюда находятся наши летние угодья, где рождаются телята. Из-за электростанций здесь очень много дамб, там дальше раньше был водопад, который сейчас уже исчез. Швеция развитая страна, потому что используются все возможные ресурсы. Но ресурсы находятся на саамских территориях и саамам приходилось каждый раз отступать в интересах страны», - рассказала Хелена Омма.

И еще одна большая проблема саамов – потепление климата. Там, где еще пару десятков лет назад пасли оленей, теперь не пройти. Повлиять на это нельзя, приходится приспосабливаться.

Между зимними и летними пастбищами этого оленеводческого района всего, но климат, по словам самих оленеводов, в последние годы изменился настолько, что даже это расстояние преодолеть быстро уже невозможно. Поэтому новый кораль для пересчета, решено перенести поближе к летним пастбищам. Осенью сюда пригонят всех местных оленей, разделят на маленькие стада, загрузят в машины и увезут к местам зимовки.

Заниматься оленеводством и даже просто владеть оленями в Швеции право имеют только саамы. Но только десять процентов из них зарабатывают этим на жизнь. Остальные вынуждены совмещать традиционное хозяйство с другими видами бизнеса. С одной стороны – это проблема, но с другой – стимул для развития этнотуризма, ресторанного дела и народных ремесел. Продукция саамских мастеров здесь, кстати, в большой цене. Кукса – народная саамская кружка – от 35 евро. Украшения ручной работы и того дороже. У Анн-Катрин торговля идет бойко. Свою продукцию ей привозят умельцы со всего шведского севера.

А к этой семье мастеров – постоянная очередь. Потомственный скандинавский саам Эйнар и его жена Людмила - из Мурманской области. Они делают один из лучших в стране тендродов. Это такая тонкая оловянная нить с добавлением серебра, которая накручивается на тканевую нить. Из нее саамы плетут свои узоры на одежде и украшениях.

«Традиция очень старая. У меня есть данные, что в 1650 году здесь был один французский исследователь, который описал вот это саамское искусство. А исследования изделий двухтысячилетней давности показали, что это олово. Этот материал повсюду в земле, его легко было найти и оно легко поддается обработке», - пояснил ремесленник Ларс Эйнар Илькер.

С точки зрения прогресса западные коллеги во многом опередили российских оленеводов. От мелочей, вроде удобных арканов, до развитой сети дорог на оленеводческих территориях. Наши посмеиваются – зато справляться с упряжкой оленей тут уже разучились. Как перенять у соседей по Северу только лучшее и научиться избегать ошибок – это то, с чем оленеводы Ямала планируют вернуться домой.