О том, кто и как обеспечивает безопасность учащихся в столице Ямала

Сознание всех нормальных людей на этой неделе взбудоражили сводки о жестоких кровавых происшествиях в разных школах России. Остервенелые подростки резали сверстников ножами, жгли бензином и рубили топором. Предпосылки для подобного поступка и психика каждого отдельного малолетнего живодёра – теперь предмет долгого и профессионального разбирательства. Нас же в этой истории интересует – а как наши дети защищены от подобного. Кто стоит на страже их спокойствия в каждой нашей школе?

О том, что охрану всех школ страны проверят на профпригодность, в Росгвардии заявили сразу после пермской резни. «Шерстить» обещают досконально. Контролировать ЧОПы в спокойные времена гвардейцы могут не чаще одного раза в три года. И внепланово в случае ЧП. Но то, что произошло на этой неделе – в школах трех российских городов – до сей поры под это определение не попадало.

«Те случаи, которые вызывают такое бурное обсуждение в СМИ и реакцию общественности, не укладываются ни в одну классификацию, из ранее принятых. Сейчас мы ждем нормативно-правовой документ, регламентирующий основание проверки», - отметила Ольга Светлова, исполняющая обязанности начальника пресс-службы отдела Росгвардии ЯНАО.

Нам ждать ни к чему. Чтобы не спугнуть охрану профессиональной техникой, снимаем на телефон. Вторая школа Салехарда. Днем ранее на действия, а точнее бездействие стражей, в редакцию пришла жалоба от родителей.

«Опасения есть, потому что реагирования на меня никакого не было абсолютно. Я этих охранников не знаю, раньше не видел, а они никакого интереса не проявили, чтобы выяснить - кто я и зачем сюда пришел. Предполагаю, что можно пронести и пройти, кому угодно».

Заходим внутрь. Магическое «Я к директору» сработало лучше любых документов. Спросили только фамилию. Поверили на слово. Факт съемки беспокоит мужчину куда сильней, чем то, что посторонние гуляют по зданию.

- Согласитесь, что вы должны были проверить мои документы, чтобы меня пустить сюда, но вы это не сделали.

- Согласен, ну и что дальше?

Дальше - больше. Идем в многопрофильный колледж. И снова ноль препятствий. В обоих учебных заведениях вместо документов, которые обязана иметь частная охрана на посту, есть только копии. Но и их показывать не считают нужным. Хотя закон о ЧОП разрешает их запрашивать и предписывает предъявлять любому гражданину.

- А вы можете показать, у вас есть удостоверение?

- Все есть, но я не буду вам ничего показывать.

- Вы же обязаны.

- Кому? Никому ничего не обязан, Буду своему начальнику показывать.

Оригиналы в Красноярске, в главном офисе предприятия «Илир». К фирме за неполный месяц у руководства колледжа накопилось так много претензий, что пришло время прощаться.

«На охрану выставлялись те сотрудники, которые вообще отношения к объекту не имеют - ни регистрации по городу Салехарду, ничего нету. Мы их отстраняли от работы, фиксировали все эти нарушения и направляли руководству ЧОП «Илир». Сейчас на основании этого мы расторгаем с ними договор», - говорит Василий Бутько, заместитель директора по безопасности ЯМК.

Годовой контракт на 14 миллионов на охрану ЯМК заключен 30 декабря – перед большими выходными. После расторжения, колледж сможет нанять другую фирму без торгов. В этом и есть суть, считают в «Илире».

«Разработана уже вполне понятная схема, благодаря которой колледж обеспечивает победой и многомиллионными контрактами коммерческую организацию путем устранения любых возможных конкурентов. Это охранное предприятие называется «Ратник». Нам 30 числа было отвечено: «у меня выходной, вы меня извините, встретимся после праздников». И нам фактически никто ни одного документа, который бы нам давал право зайти на данный объект, не предоставили. При этом, сам «безопасник» с 1 числа начинает обзванивать всевозможные надзорные органы и сообщать о том, что у него в колледже стоят некие люди, которые оказывают охранные услуги с нарушением лицензионных требований», - сказал Евгений Мальчиков, директор ЧОП «ИЛИР».

Ситуация «один в один» случилась с колледжем и тюменским охранным предприятиям год назад – уверяют из Красноярска. Совпадение ли? Проверит суд, куда готовится иск.

Офис ЧОП «Ратник» - образцово-показательного, если верить его директору. Под его круглосуточным бдением десятки городских объектов и две салехардские школы. В компетенции своих сотрудников здесь уверены, тем более внутренние проверки устраивают ежедневно.

«Охранники должны остановить и уточнить, кем является этот гражданин, к кому он пришел, с какой целью он прибыл на охраняемый объект. У нас имеется круглосуточная мобильная группа, которая проверяет все объекты, где у нас находятся физические посты», - рассказал Денис Шашков, генеральный директор ЧОП «Ратник».

Ради чистоты эксперимента направляемся в Обдорскую гимназию. Здесь за безопасность отвечает как раз эта фирма. Усложняем задачу себе и упрощаем охране – задействуем оператора. Уж на незнакомца мужчину то точно должны обратить внимание! Но, увы. Страж встречается уже на выходе из школы. И, кажется, мужчина в форме в принципе не понимает суть и серьезность проблемы.

- Вы понимаете, что от вас безопасность детей зависит?

- Ну, понимаю.

- Я прошел спокойно. А если б я был террористом?

- И чё?

- Что произошло бы?

- Тут бы был взрыв, «что бы произошло»... К нам приходят родители!

- А террорист же может в школу зайти?

- А где на нем написано, что он террорист?

«Я могу заверить всех, что в образовательных организациях и дети, и педагоги могут себя чувствовать безопасно, потому что для автономного округа, для власти автономного округа, система безопасности является приоритетом», - утверждает Сергей Бойченко, заместитель директора Департамента образования ЯНАО.

На антитеррористическую безопасность образовательных учреждений Ямала в 2017 году потратили 117 миллионов из бюджета. Это видеонаблюдение, турникеты, частная охрана, контролирующие мероприятия. Но, видно, система где-то сбоит. В Перми, Челябинске и Улан-Уде тоже думали, что у них то точно ничего не случится. Теперь охрану школ ужесточат по всей стране. Людскому «авось», междоусобицам и формализму – будем надеяться – не останется места там, где речь идет о жизнях и здоровью детей.