Блокада Ленинграда: воспоминания жительницы осажденного города

Ирине Брусыниной было 6 лет, когда началась война. Отец ушел в ополчение, а мать осталась в осажденном городе с двумя детьми на руках.

Каждый день они с сестрой оставались дома одни. Сидя в пальто и в валенках ждали, когда мама принесет дров, чтобы хотя бы немного согреть комнату, и хлебный паек - 125 граммов на каждого.

В него добавляли опилки и столярный клей. Но тогда ей казалось, что вкуснее этой черной горбушки ничего нет. Чувство голода не покидало ни на минуту. Вскоре отца ранили, и он попал в госпиталь. Свой больничный обед мужчина отдавал истощенным от недоедания дочерям.

«И мама с нами к нему ходила. Я помню, он еще не вылечился, идет на костылях и несет вот так тарелку супа. Я помню даже его вкус - грибной суп с красной морковочкой, лапшой мелкой такой. Это такое было вкусное. Этажом ниже жила большая семья, у них было много детей. Когда отца уже не было, всех же забирали в ополчение, а мать умерла, они остались одни. И они по батарее стучали и кричали. Вот этот голос я помню до сих пор. В подвале была прачечная. И туда сносили мертвых. Утром унесут. Вечером уже мягкие части срезаны», – поделилась Ирина Брусынина, жительница блокадного Ленинграда.

В марте 1942 года Кировский завод, где до войны работал отец, помог им эвакуироваться из блокадного Ленинграда. Их вывозили по дороге жизни - Ладожскому озеру. А над ними кружили вражеские самолеты. Уже в Томске они и застали окончание войны. Отец с фронта так и не вернулся, пропал без вести.

«Мама пришла и плакала, горько плакала. Война закончилась. Вроде бы и радость, но папу мы уже не увидим», - рассказала Ирина Брусынина.

Возвращаться обратно в Ленинград они уже не стали. После окончания биологического факультета в Томском университете Ирина Николаевна отправилась на Ямал. 20 лет она прожила в городе Лабытнанги. Работала ихтиологом, наблюдала за промысловыми запасами северной рыбы. В 70-х переехала в Тюмень. А воспоминания о жизни в блокадном городе, пронесла сквозь годы.