Об одной из самых редких профессий на планете – косторез. Где обучают уникальному народному промыслу?

Представители одной из самых редких профессий на планете съехались на край земли. Косторезов российской Арктики вновь собрала в Салехарде выставка «Душа севера». Это люди, которые большую часть времени проводят в окружении бивней мамонтов и оленьих рогов. Чем же ценен труд костореза и откуда «ноги у профессии растут» полюбопытствовала корреспондент vesti-yamal.ru Елена Сафонова.

Их искусной работе бормашинкой позавидует любой дантист. Профессия костореза – одна из редких в мире, и часто встречающихся на севере. Николай Киргизов приехал с Таймыра, полуострова, на котором проживают 5 коренных этносов, и каждому из соседей полагается по чуму.

«Ненцы, нганасане, долгане, эвенки и энцы. Чумики – колокольчики. На грудь оленю вешали, чтоб они не потерялись. Это как бы навигатор», - говорит Николай Киргизов, косторез, член Союза художников России, Таймыр.

Кость обрабатывали еще его далекие предки, но как ремесленная таймырская школа считается одной из молодых. А вот где уж точно тысячелетие режут и стар, и млад – так это Чукотка. Именно там есть село Уэлен - известный центр чукотско-эскимосского косторезного промысла. На спилах моржовых клыков свои первые рисунки выводят даже дети. Для них это как альбомные листы для рисования.

«Уэлен – это как гжель, вот есть промысел, живут люди, этим питаются. Уэлен – это в первую очередь морские зверобои, которые добывают китов, моржей, нерпу. Промысел – это как продолжение жизни», - рассказал Анатолий Оськин, директор Уэленской косторезной мастерской, Чукотский А.О.

Мастер, резчик, гравер все эти специальности, конечно, можно получить в уэленской мастерской, ей на следующей год будет 90 лет. Но законы генетики сильнее любой науки, считает Анатолий Оськин. У местных призвание к этой профессии впитывается с молоком матери. Чукотке обязаны и магаданцы. Косторезный промысел пришел сюда в 70 ых прошлого века. Тогда это была единая территория Магаданской области. И первая сувенирная фабрика работала по «лекалам» уэленских мастеров.

«Она тоже имеет свое лицо, и больше является представительницей общерусского, российского плана, потому что это произошло на основе слияния очень древних культур коренных народов севера, и уже объемная резьба по кости, которая пришла к нам с Европейской части России», - сообщил Виктор Вихлянцев, которез, заслуженный художник России, Магаданская область.

3 года в колледже – формальность. Вот когда лет 10 поработаешь под руководством опытных наставников, тогда можешь называть себя мастером. И делать вот такие ажурные шедевры. Колыбелью кружевной резной кости считаются Холмогоры. На родина великого русского ученого Михаила Ломоносова почти 500 лет не угасают традиции холмогорской художественной резьбы.

«Ажурная резьба на проем, чем меньше отверстия в ажуре, тем ценнее считается резьба», - уточнила Ирина Проурзина, косторез, Архангельская область.

Косторезное училище в Ломоносово – одна из старейших во всей стране кузница кадров уникального для Русского Севера народного промысла. Впору самой школу открывать Галине Хабаровой. Не так давно она представляла холмогорскую резьбу. Но с переездом в Мурманск стилистика ее творчества поменялась в сторону заполярных мотивов.

В Салехард привезла новую коллекцию женских и интерьерных украшений «Цветные сны полярной ночи». Сине – зеленая тушевка на изделиях ее авторский профессиональный секрет. Свое изобретение не выдает никому из коллег, даже по старой дружбе. Кстати, личный рекорд беспрерывной работы у мастера - больше 12 часов.

«Я очень люблю свою работу, когда поездки, болезнь и не работаю месяц, я уже просто не могу. Мне это надо. Я с головы до ног вся в пыли, но я получаю, такое удовольствие», - поделилась Галина Хабарова, косторез, Мурманская область.

Долгий и отнюдь нелегкий это путь: от ученичества до мастерства, от первых проб до шедевра. Чтобы и сам доволен, и коллеги восхищались. Искусство требует высочайшего класса. Иначе кость, будь то бивень мамонта, рог оленя, позвонок кита, морж клыка или зуб кашалота так и останется всего лишь костью, и чуда из нее не выйдет.