Можно ли заработать на жизнь талантом, костью и резцом?
Косторезное дело процвело в мире относительно недавно – пару- другую тысячелетий назад.
Ремесло эволюционировало – от костяных орудий труда до произведений истинного искусства. Всю минувшую неделю в Салехарде трудились арктические умельцы. «Душа Севера» - это и выставка, и мастер-классы, и обмен мнениями. Чем стало сегодня древнее ремесло? Просто хобби, или источник пропитания? Что выгодней – штампованные сувениры, или авторские работы?
Тончайшую, ажурную резьбу холмогрцев не спутаешь ни с чем. Декоративные кубки, иконы, шахматы, шкатулки, табакерки, женские гребни. Русские цари весьма высоко ценили северное искусство. Расцвет холмогорского промысла в Архангельске пришелся на 18 век. Село Ломоносовка взрастило множество местных «левшей»-косторезов. Николай Хабаров – родом как раз оттуда. Почти под каждой работой фамилия - Хабаров. Это уже давно их семейное ремесло.
«Я мог бы мелочей наделать, продать их быстренько. Но я как художник хочу сделать большую крупную работу, чтоб она нравилась самому себе. Её продать уже потом другой вопрос», - говорит косторез из Архангельска Николай Хабаров.
К концу 19 века промысел, который кормил холмогорцев, пришел в упадок. И дело было вовсе не в утрате мастерства. С рынка северян вытеснила массовая, более дешевая фабричная продукция. В Тобольске в 20-ых годах создается артель «Коопэкспорт», выросшая затем в настоящую фабрику. Одно из крупнейших сувенирных производств в стране – разворачивают в Магадане. В 60 – ые годы там заработала косторезная фабрика. Но и конвейер не выдержал в черные 90-ые.
«Раньше был заказ – реализация шла, а когда закрылась фабрика, многие мастера ушли на свои хлеба или создавали мастерские по 2 – 3 человека, или создавали малые предприятия», - рассказал Виктор Вихлянцев из Магадана.
Чтобы остаться на плаву, мастера объединялись в артели. Виктор Вихлянцев тоже вошел в общественную организацию мастеров художественной резьбы по кости. Сначала там было три человека – сегодня 17-ть. В промышленных объемах нужды нет. В хороших мастерах тоже. Они уже есть. Например, в Якутии в каждом улусе их человек по 50, в тех же Холмогорах костью занимается каждая пятая семья. На Ямале косторезов всего человек 30, но в большем нет и нужды. Трудоустроиться некуда. В окружном доме ремесел, одном из крупнейших творческих учреждений Ямала, в штатном расписании на косторезов - всего три места. И все они сегодня заняты молодыми специалистами, выпускниками многопрофильного колледжа, где еще обучают старинному ремеслу. Удержать в профессии сегодня непросто.
«Молодежь мало приходит. Это штучный материал, штучные люди. Сейчас молодежь хочет сразу и много, а эта работа годы, чтобы стать мастером. Стать востребованным», - говорит Виктор Вихлянцев.
Как показало время - самая жизнеспособная форма существования – не промышленный конвейер, а некие общины, малые объединения, еще лучше – семейные. Минсалим Тимергазеев, чье имя на Ямале давно на слуху, открыл свою мастерскую ООО «Минсалим». Работает вся его родня.
«Перспективное развитие каждого помысла – не промышленное, хотя это и называется промыслом, люди промышляют, этим живут, но это все – таки не картошка, ни хлеб, ни колбаса - много не сделаешь. Потому что каждые 2 – 4 года идет затоваривание рынка», - сказал косторез из Тобольска Минсалим Тимергазеев.
А это очень чувствительно для мастеров, которые только своим трудом и живут. Уже сейчас в России скопилось огромное количество сувенирной продукции, рынок заполонили дешевые китайские подделки. И даже самые маститые вынуждены делать «халтурку» - времени занимает немного, а продать все же можно.
«Рынок сбыта – самое слабое звено. Спрос рождает предложение, эту формулу никто не отменял. Спрос он вроде бы витает в воздухе: все ходят, спрашивают, а где сувениры, где сувениры. Но если мы сейчас завалим все магазины сувенирами. Они будут лежать», - пояснил директор Окружного дома ремесел Сергей Лугинин.
У Ямала под боком есть еще один очень плодотворный сосед – древний Тобольск. Там довольно успешно действует единственная сегодня в России косторезная фабрика. Она переживала и взлеты, и падения, и возрождалась, как птица Феникс.
«Мы сильно почувствовали затоваривание тобольской кости. Во всех ларьках, аэропортах, магазинах лежит тобольская резная кость. Работы сделаны из цевки – самого дешевого материала, сделанные в некоторых случаях очень хорошо, в некоторых – не очень», - говорит Сергей Лугинин.
Понятно, что игрушка с конвейера - неровня оригинальной авторской работе. Но в этом рыночном противостоянии хороший вкус и высокое качество пока проигрывают. И дело тут даже не в невежестве покупателей, а просто в толщине среднерусского кошелька. Утешает мысль, что произведение подлинного искусства со временем становится только ценнее. И когда-нибудь принести его автору настоящий успех и достаток.
Новости партнеров
Выбор редакции
Сабетта вошла в маршрут первого субсидируемого каботажного рейса по Севморпути
Правительство профинансирует постройку атомных ледоколов еще почти на 22 млрд рублей
){kind=link}